Олег Скрипка: «Все меньше и меньше возможностей играть рок…»

«Тезисы» лидера «В.В.», записанные во время его пресс-конференции на рок-байк-фестивале «Балтийский Штурм»-2, прошедшего в Калининграде 4-6 августа 2006 года.

Олег Скрипка, лидер легендарных «Воплей Видоплясова» был одним из немногих музыкантов, давших пресс-конференцию на данном байк-рок-фестивале, пришедших на нее без какой-то охраны и стал единственным, изложившим мысли без каких-либо понтов. Когда его попросили о встрече с прессой, он просто сказал: «Сейчас, только чай допью»…

Данная пресс-конференция интересна тем, что практически все вопросы журналистов тонули в грохоте музыки, доносящейся со сцены. Но Олег отвечал на вопросы громко, ясно, порой после короткого раздумья и такая его речь постепенно приобрела характер своеобразных тезисов, которые и представляются Вашему вниманию.

- Здравствуйте, дороги друзi, я – Олег Скрипка из «Воплей Видоплясова», мы приезжаем в Калининград уже в четвертый раз, предыдущие три раза мы играли в клубах. Группе в этом году исполняется двадцать лет, по происхождению мы – группа советская, в Советском Союзе еще начали играть и, как я понимаю, мы – здесь, потому что являемся представителями «рокенрола» старой закалки. Очень приятно играть с группами «Алиса», «Пикник», «Э.С.Т.», потому что и начинали мы с этой плеядой артистов. Очень здорово, что мы сегодня здесь, с вами.

О Калининграде.

- Вы читали такое произведение: «Остров Крым»? Это к чему – приятно, что есть такое альтернативное развитие России. Калининград – это такой островок, тот же самый русский этнос, который развивается чуть-чуть не так как «материковая» часть. Когда-то на подобное альтернативное развитие претендовал город Питер, но все же как-то тяжеловато Питеру, я так понимаю, что много проблем – с деньгами в том числе, с дорогами в мир. Но особенно приятна интеллигентность.

О новой музыке, о «новом» роке.

- Мы привезли то, что давно уже не делали – рок-программу. Потому что все меньше и меньше возможности играть рок в наших странах по понятным нам всем причинам. Масс-медийное пространство сейчас напичкано попс-продуктом и когда ты выходишь на публику, она не совсем готова воспринимать рок-музыку. Сегодня найти такое исключительное мероприятие, на котором можно было бы поиграть рок, довольно тяжело. Мы сейчас выпускаем альбом «Булы Деньки» - этакое ностальгирование по рок-музыке, это и новые-старые песни, которые не выпускались никогда, они звучат в такой «ретро»-струе конца 80-х годов, когда рок был всеобщепопулярен, когда нынешних стран еще не было.

Об отказе от звания Народного Артиста Украины.

- Да, это правда, я отказался от этого звания. Это почти политический вопрос, всем понятно, что сейчас происходит в Украине – бардак у нас в политике. Сегодняшний день показывает, что моя реакция, как и многих других людей была правильной, потому что перед нами – людьми, украинцами – был разыгран большой спектакль и та реакция – год назад – она была абсолютно правомерным индикатором на то, что нас «немножко за дураков посчитали». А сейчас то правительство показало себя недееспособным.

О званиях.

- Понятно, что это важно, что это приятно, артист что-то делает и для него важно, чтобы это было оценено. Но когда тебя, твое творчество оценивают такой девальвированной валютой – то есть дали кучу каких-то «керенок»: ведь звание Народного Артиста Украины – это звание стыдное, продаваемое, причем, незадорого – в общем, это далеко не «Оскар»… Где-то полгода назад я получил театральную премию «Пиктораль» - я работал в театре имени Франка как актер и композитор в спектакле «Наталья-Полтавка» Котляревского, я сделал к нему музыкальное оформление и моя работа была оценена лучшей работой за театральный год. Очень приятно было получить именно эту премию, она очень престижна, тем более, что я за нее не платил, ни с кем не договаривался, ни с кем не надо было пить или в сауне мыться.

О популярности.

- Популярность артиста сейчас зависит только от количества ротаций и больше ни от чего. У нас количество ротаций в Украине больше. Опять же сейчас идет обратный процесс –русских артистов в Украине крутят меньше. Это вполне закономерно и с этим ничего нельзя поделать. У нас, все-таки, советское происхождение, поэтому мы еще довольно популярны в России, однако добиться такой же популярности здесь, какая есть у русских исполнителей – это невозможно и целью давно не стоит, это не реально. Что же касается Запада – такие мысли могут быть, но западный рынок сильно закрыт от нашей музыки. У него очень специфичные законы и это целая сложная программа – внедриться в этот рынок. Может быть, редкие, единичные случаи…

О музыкальной работе и творчестве.

- «Вопли Видоплясова» играют 100-150 концертов в год. Я играю сольно примерно десять – тоже в год. Еще я продюсирую два фестиваля в Украине: фестиваль этнический – «Краïна Мр i й» и рок-фестиваль «Рок-С i ч». Также я немного сотрудничаю с молодыми коллективами, бывает такой проект: я пою вместе с ними, записываю песню с молодым коллективом, помогаю снять клип и оно потом крутится за счет этого, то есть молодая группа продвигается. Помогаю этническим коллективам, работаю над спектаклем... Но, все-таки девяносто процентов моей деятельности – это «Вопли Видоплясова». Этот коллектив мне приносит основное творческое удовлетворение – все-таки мы выпускаем в год по два клипа, записываем альбомы, ну и материально коллектив обеспечен. Все мои прочие проекты – это хобби, моя же основная работа, в том числе, где я и зарплату получаю – это «Вопли Видоплясова».

Вышел тут еще шведский мультик «Малыш и Карлсон» - вышел и в Украине, и в России – я озвучил Карлсона на украинском языке, а с одной исполнительницей мы там спели песню Карлсона и Малыша. Карлсон – такой интересный хулиганистый человек, друг всех детей.

О российской и украинской сцене.

- Россия отличается от Украины тем, что в России – устоявшийся музыкальный рынок. Тут есть как плюсы, так и минусы. Минусы те, как мне кажется – это есть объективная реальность – процессы, когда происходит монополизация сцены. В результате на российской сцене мы не слышим молодую, интересную, новационную музыку. В Украине пока еще такого нет, мы можем там слышать молодых. Так и происходит – идет революция, в том числе и в музыке. А в России, к сожалению, мы очень много интересного просто не можем услышать ни по радио, ни по телевидению, ни со сцены – не происходит смены поколений. Есть тот рок, что я знаю еще со своего времени, потом –появился поп-рок в середине-конце 90-х – и все, надо понимать, что больше ничего и не появляется. Происходит стагнация, а за ней нет развития рынка. Это мне так издали показалось. Это то, что, возможно, случится и у нас через несколько лет, но пока, слава Богу, идет простое перемешивание музыки. В последнее время в Украине появилось много молодых групп, именно рок-коллективов, что очень здорово и чего бы искренне хотелось бы пожелать России – побольше таких событий, где мы можем услышать побольше молодой музыки. Что же касается «Балтийского штурма» - то это мероприятие очень интересно, но оно – локально, хочется, чтобы молодая музыка из Калининграда прошла в Москву. Я не знаю, что может этому помочь, какие процессы, но это должно произойти. Мне сложно здесь что-то сделать, я занимаюсь украинской музыкой. Украина – моя страна, там я знаю, как сделать так, чтобы какие-то коллективы попали на телевидение, например. Здесь же, как «пробить» кого-то в ОРТ или MTV … Думаю, что пробиться именно талантом в России сейчас вообще невозможно.

Об украинских байкерах.

- Как я понимаю, украинские байкеры очень хорошо дружат с росийскими, фактически у них – общее пространство. У нас украинские, русские, молдавские байкеры, насколько я знаю, тусуют вместе. Много байкерских слетов проходит в Украине, во время пляжного сезона все это происходит в Крыму, в Одессе, на Азовском море и очень часто «Вопли Видоплясова» приглашаются на такие сборы. Байкеры подтягивались и к нам, на «Рок-Сiч», но это не имело массового характера – все же это был не байкерский, а музыкальный фестиваль. Но они проявили активность, приехали, показывали мотоциклы, проводили какие-то свои конкурсы. И я знаю, что в Запорожье, на Хортице, у нас будет какое-то действо, туда и украинцы подтянутся, да и российские байкеры приедут. Но, честно говоря, я всей этой кухни не знаю. У меня самого есть мотик небольшой, но у меня просто нет времени вникать в эту структуру. Я знаю, что это – симпатичное мне движение, приятные постулаты, я симпатизирую их принципам взаимотношений между людьми. Есть у меня и друзья-байкеры… но не более того.

О российской и украинской музыке.

- Я бы сделал такую аналогию и, я думаю, она будет правомерна, поскольку я прожил несколько лет во Франции – разница между английским и французским роком. Английский рок – мелодичен, в нем девяносто процентов музыки и десять процентов текста. Обычно – текст неинтересен, он просто звучит и все, ритмично помогает песне. Французский же рок, французская музыка – это девяносто процентов текста, причем тексты очень интересны, но, к сожалению, нефранкоязычным слушателям не доступны. А если ты не понимаешь текста, то очень сложно «включиться» в музыкальную составляющую – такова специфика. Примерно такие же различия между украинской и русской современной музыкой: украинцы – мелодисты, по историческим причинам у нас меньше согласных в языке и поэтому он более мелодичен, проще поется. Вот и все. Украинская музыка – это больше именно музыка. Смысловой нагрузки на текст нет, это обычно – лирика, социальный подтекст редко бывает глубоким. А русский рок – я бы даже сказал, что это бардовский рок, это именно смысловое содержание. Тем более, что у русского рока есть начало – конец 80-х годов, рок протеста, развал Советского Союза. И если мы не будем обращать внимания на поп-рок, который принимает формы рок-музыки, но не имеет никакой смысловой и социальной нагрузки, то все-таки получается, что русский рок – это социальный рок, если даже не музыка протеста, то это – рок позиций: социальной, идеологической, моральной, философской. Поэтому украинцы не могут требовать от него каких-то постулатов, мы не питаемся музыкально от русского рока.

Зафиксировал, редактировал и тоже задавал какие-то вопросы

Дмитрий Гурыч, Калининград-Москва, август, 2006.